Что такое любовь? Спроси живущего, что такое жизнь. Спроси молящегося, что такое Бог.

Я не знаю, что скрыто внутри у других людей, даже у  тебя, к которой сейчас обращаюсь.  Я вижу,  что  некоторыми  внешними чертами люди эти похожи  на  меня;  но  когда,  обманутый  этой
видимостью, я решался воззвать к чему-либо общему для всех  нас и  раскрывал  им  свою  душу,  оказывалось,  что  я  говорю  на непонятном для них языке, словно очутился  в  далекой  и  дикой
стране.  Чем больше опыта я приобретал, тем больше  становилось расстояние между нами и тем дальше отходило то, что было в  нас созвучного.  Наделенный душою, которой  не  под  силу  подобное испытание, душою трепетной и слабой, именно потому, что нежной, я всюду искал понимания, а встречал отпор и испытывал горечь.

И  ты  спрашиваешь,  что  такое  любовь?  Это  --  могучее влечение ко всему, что мы воображаем,  чего  боимся  и  на  что надеемся вне нас; когда мы обнаруживаем в себе зияющую  пустоту неудовлетворенности и стремимся пробудить во всем  сущем  нечто общее с тем, что испытываем сами. 

Если мы рассуждаем, то хотим быть понятыми; если предаемся игре воображения, -- хотим, чтобы
воздушные создания  нашей  фантазии  вновь  рождались  в  мозгу другого; если чувствуем, -- хотим, чтобы другая душа  трепетала в унисон с нашей, чтобы чьи-то глаза загорались нам  навстречу, лили свой свет в  наши,  чтобы  губы,  пылающие  жаркой  кровью сердца, не встречали губ ледяных и неподвижных.  Вот что  такое любовь.

Это—узы и таинство, соединяющее человека не только с человеком, но и со всем живым.  Мы приходим в мир, и с  первого же мгновения нечто внутри нас  все  сильнее  стремится  к  себе подобным. Это, вероятно, выражается и в том, что дитя тянется к материнской  груди;  по  мере  нашего  развития  растет  и  это стремление. 

В нашем  духовном  «я»  мы  смутно  видим  как  бы миниатюрную копию всего нашего существа, но без всего того, что мы  осуждаем  или  презираем;    идеальный    прототип    всего прекрасного, что мы способны себе  представить  в  человеческой природе.  Не только наш внешний облик, но  собрание  мельчайших частиц, составляющих нас;  зеркало,  отражающее  одни  лишь образы чистоты и света; душа внутри нашей души, очертившая свой рай  магическим  кругом,  за  который  не  смеют  проникать  ни страдание, ни горе, ни зло. 

С ним мы неустанно сравниваем  все наши  чувства,  стремясь  отыскать   сходство.    Найти    свое соответствие;  встретить   ум,    способный    оценить    твой; воображение,  способное  понять  тончайшие  неуловимые  оттенки чувств, которые ты втайне лелеял;  тело,  чьи  нервы  вибрируют вместе с  твоими,  подобно  струнам  двух  лир,  сопровождающих прекрасный голос певца; найти все это в том  сочетании,  какого жаждет наша душа, --  вот  невидимая  и  yедостижимая  цель,  к которой  стремится  любовь;  чтобы  достичь  этой  цели,    она побуждает человека ловить хотя бы слабую тень того, без чего не находит  покоя  сердце,  где  она  воцарилась. 

Вот  почему   в уединении или в той пустыне, какая нас  окружает  среди  людей, нас не понимающих, мы любим цветы, траву, воду, небо. В трепете весенних листьев, в  синем  воздухе  мы  находим  тогда  тайные созвучия своему сердцу.  В безъязыком ветре есть красноречие, в
шуме  ручья  и  окаймляющих  его  тростников  есть  мелодия;  и непостижимая связь их  с  чем-то  внутри  нас  рождает  в  душе восторг, от которого захватывает  дыхание;  вызывает  на  глаза
слезы непонятной нежности, такой же, какую будит патриотическая гордость или голос любимой, поющей для тебя одного. 

Стерн  говорит, что, окажись он в пустыне, он полюбил бы  какой-нибудь кипарис.  Когда  умирает  это  стремление  и  эта  способность, человек превращается в живую гробницу: от  него  остается  лишь оболочка того, чем он был прежде.

-----------------------------------------------------------------

---